“Параллельное дело” Константина Пятса, Президента Эстонской Республики

Мнения2.05.2017

Президент Эстонии Константин Пятс

Первую часть своей жизни (1874-1940 гг.) Константин Пятс прожил в Эстонии. Родился 23 февраля 1874 года в волости Тахкуранна, на берегу Балтийского моря, недалеко от Пярну, в тогдашней Лифляндской губернии. Пятс был наполовину русским и к тому же православным (отец – православный эстонец, землевладелец Якоб Пятс, мать – Ольга Туманова, русская). Закончил приходскую школу, духовную семинарию и наконец юридический факультет Императорского Юрьевского университета (ныне – Тартусский университет). Служил в Русской армии, офицер, получил личное дворянство. Помощник адвоката в Ревеле, в 1901 г. основал демократическую газету “Вестник”, городской советник Ревельского муниципалитета (1904-1905 гг.), в 1905 году – уже заместитель городского головы Ревеля (Таллинна).

Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.

Разрушил свою карьеру в царской России участием в революции 1905 г.: в разгар революционных событий, он, редактор маленькой местной газеты «Известия», опубликовал воззвание Петербургского Совета рабочих депутатов, за что был заочно приговорен к смертной казни (т.к. с 1906 г. он находился в эмиграции в Швейцарии и Финляндии). В 1909 году после отмены приговора вернулся в Россию и предстал перед судом, приговорён к году лишения свободы. В 1911-1916 годах Пятс вновь становится редактором газеты «Таллиннский вестник». В 1916 г. был мобилизован в армию, служил прапорщиком в штабе Ревельской крепости.

В 1917 г. Пятс вновь за решеткой, уже по обвинению в контрреволюционной деятельности. Когда большевики уже покинули Таллинн, Пятс, уже назначенный премьер-министром временного правительства Эстонии, зачитал 24 февраля 1918 г. манифест независимости страны (эта дата сегодня – главный праздник Эстонии). Прибывшие в Таллинн, вслед за большевиками, немцы вновь арестовали Пятса и с июля по ноябрь 1918 г. он находился в концлагере в Польше. Вскоре после возвращения в Эстонию стал премьер-министром и министром обороны.

12 марта 1934 г., будучи вновь премьер-министром Эстонии в полномочиях Государственного старейшины, осуществил вместе с генералом Йоханом Лайдонером военный государственный переворот. Было установлено авторитарное правление и объявлено о состоянии чрезвычайного положения. Пятс был объявлен Государственным Протектором Эстонии. Все политические партии были запрещены, введена цензура прессы. Так была предотвращена победа на выборах вапсов (ветеранов Освободительной войны) – крайне правого движения, ориентировавшегося на фашистские режимы тогдашних Италии и Германии. В 1938 году Пятс был избран президентом Эстонской республики.

В 1999 году эстонский историк, работавший в российских архивах, установил, что в 20-х – начале 30-х гг. Пятс предоставлял важную информацию посольству СССР, работая при этом юрисконсультом представительства в Эстонии советского Нефтесиндиката с годовой зарплатой 4000 долларов (сумма, равная зарплате эстонского посла в Германии). Кроме того, он давал “консультации” по внутриполитическому положению Эстонии. Однако военных тайн он не раскрывал, вербовочных обязательств не подписывал, а контакты поддерживал, не будучи госслужащим (став премьером, он их прекратил).

В 1939 г. президент Пятс вынужден был согласиться с созданием в Эстонии баз Красной Армии. 28 сентября 1939 г., сразу же после заключения договора о дружбе и границе СССР и Германии, закрепившего “пятый раздел” Польши и определившего сферы влияния этих стран, был подписан пакт о взаимопомощи между СССР и Эстонской республикой, попавшей в советскую сферу влияния: во второй половине октября на территорию Эстонии вошли подразделения Красной Армии. В июне 1940 г. Пятс принял решение не препятствовать действиям СССР, направленным на ликвидацию эстонской независимости, понимая, что Эстония не в состоянии сопротивляться Красной Армии.

При начавшемся 17 июня 1940 г. дополнительном вводе в Эстонию войск Красной Армии, последовавшего за советским ультиматумом, главнокомандующий эстонской армией генерал Йохан Лайдонер не только не отдал приказ открыть огонь, но по поручению Пятса вел переговоры с советскими военными властями (во главе с генералом армии К.А. Мерецковым) о дислокации советских войск.

30 июля 1940 г. (еще до официального присоединения Эстонии к СССР 6 августа 1940 г.) Пятс был арестован органами НКВД в своей загородной усадьбе под Таллинном вместе со своим сыном Виктором, членом Государственного Совета, и невесткой Хельги. Их депортировали в ссылку в Уфу (старший сын Лео еще в 1939 г. бежал в Финляндию, а затем переехал в Швецию). Их поселили в отдельную квартиру и приставили охрану. В течение нескольких месяцев с Пятсом проводили “откровенные разговоры” и вынуждали писать подробные отчеты о его недавней деятельности. Заключенный Константин Пятс

26 июня 1941 г. семью арестовывают, препровождают в Уфимскую внутреннюю тюрьму НКВД и конфискуют все имущество. В этот же день Пятса допрашивают 23 раза и предъявляют откровенно издевательское обвинение: “Будучи президентом Эстонии, К.Й. Пятс в период действия договора о дружбе и взаимной помощи между СССР и Эстонией проводил внешнюю политику, ориентированную на Германию, экономическое сотрудничество было направлено на укрепление военной мощи последней для нападения на Советский Союз. Будучи сосланным в административном порядке в город Уфу, проводил контрреволюционную агитацию среди своих близких“.

Пятса разлучают с родными. (Младший сын Виктор (1906-1952) умер в Бутырской тюрьме 4 марта 1952 г. Дети Виктора, Энн и Матти были отправлены в детский дом и вскоре разлучены. Им довелось встретиться за неделю до смерти Энна от истощения в 1944 г. Жена Виктора, Хельги вернулась с Матти в Эстонию в 1946 г., однако была снова арестована в 1950 г. и приговорена к 10-летнему заключению, которое отбывала в Казахстане, вернулась на родину в 1955 г.) Самого Пятса помещают в Казанскую тюремную психиатрическую больницу с диагнозом “старческий психоз”, а в 1952 г. переводят в Чистопольскую тюремную психиатрическую больницу. После смерти Сталина, в конце 1954 г. тюремное заключение Пятса признается необоснованным и пациента переводят в психоневрологическую больницу Ямеала в Эстонии. По словам медсестры Хильде Аудре, Пятс говорил, беседуя с ней с Ямеале, что “Сталин защищал меня, потому, что мы, когда скрывались в Финляндии, обещали помогать друг другу, если кто-то из нас окажется в беде. Спасибо Сталину, что я живу” (они со Сталиным гипотетически могли встречаться в Финляндии: декабре 1905 года Сталин – делегат от Кавказского союза РСДРП на I конференции РСДРП в Таммерфорсе, а в мае 1906 года – делегат от Тифлиса на IV съезде РСДРП в Стокгольме). В личном фонде Сталина хранится фотокарточка Пятса с почтительным приветствием и поздравлением, однако подобных фотографий в архиве сотни и это не спасало от репрессий. С другой стороны, по словам эстонских журналистов, есть копии секретных агентурных донесений (чью подлинность подтвердить невозможно), которые сообщают о нелестных отзывах Пятса о советской власти и ее руководителях.

К Пятсу, во время очень краткого пребывания в Ямеале рвались толпы посетителей. Ширились слухи о неких антисоветских письмах Пятса, переданных заключенным литовцам еще в Казанской тюрьме (эти три письма в 70-е годы прошлого века были переправлены на Запад). В первом письме узник обращался к генсеку ООН и обвинял СССР в аннексии прибалтийских республик. Второе письмо было адресовано соотечественникам-эстонцам и содержало призывы к борьбе против советской власти. Третье письмо рассказывало о жизни узника в тюрьме.

Все происходящее в Ямеале привело к тому, что всего после 10-дневного пребывания там, Пятса, в декабре 1954 г., вновь отправляют в Россию, в психиатрическую больницу имени Литвинова в поселке Бурашево под Калинином. Медперсонал сразу отметил, что руководство больницы относится к новому, очень немолодому пациенту уважительно. Старичка поместили в палату номер 2, не тревожили медицинскими процедурами. Он сильно отличался от остальных пациентов больницы: образован, воспитан, по-русски говорил с мягким акцентом, на вопрос, кто он такой, отвечал: “Я – президент Эстонии”. Больные и санитары не воспринимали это всерьез, однако старичок получил прозвище “Президент”. Не вынеся безнадежности, старый президент умер всего через год после поступления – 18 января 1956 г. [1-3]. Бурашевская психбольница

Прошло более 30 лет, многих свидетелей тех событий не стало, но несколько человек постаралось не забыть, где был похоронен тот пациент. Тайна, которую они знали, была предана гласности в 1988 году, когда, воспользовавшись перестройкой, в Бурашево внезапно прибыла группа эстонских активистов, объявивших, что они ищут следы первого президента Эстонии Константина Пятса. В больничном архиве нашлось личное дело Константина Яковлевича Пятса. По поселку прокатилась новость: старичок, умерший в больнице в пятидесятых годах, не шутил и не бредил: он действительно был президентом. Получив разрешение главы поселка, поисковики вскрывали на местном кладбище могилу за могилой. Перерыли сорок пять захоронений. “Опросили лечащего врача Пятса – Ксению Гусеву и записали ее рассказ на видео. «Да, я знала, кто он такой. Это был настоящий президент и человек, которому можно было доверять. Он очень скучал по семье, хотел перед смертью увидеть сыновей, скучал по дому: конечно, мы жалели Константина Яковлевича в его одиночестве. Когда он умер, я пошла к главврачу и сказала: «Не стало президента. И, я думаю, важно предать его тело земле достойно. Ведь, может, когда-нибудь к нам придут и спросят: как вы обращались с президентом Эстонии? Как вы его похоронили?» – рассказала она. Главврач, по словам Гусевой, с ней согласился: “Нужно сколотить гроб, найти пиджак, ботинки, выбрать место. Президента мы похороним, как положено: по-человечески”. Одной из свидетельниц скромных больничных похорон, Евдокии Шикановой, сейчас за девяносто, но у донской казачки, в пятидесятые – сотрудницы клиники, – очень ясная память: “Константин Яковлевич был приятный человек: спокойный, интеллигентный. Ни на что не жаловался: самый обычный пациент и все-таки в нем было что-то аристократическое. Не мог есть из общей посуды, и у него, единственного из больных, был свой наборчик. Выглядел он очень одиноким, и мы все ему сочувствовали. Представьте, когда он попал к нам, ему было восемьдесят лет. И никакой надежды на встречу с близкими и возвращение! Даже мы понимали, что судьба его трагична: хотя и представить не могли, что такое быть президентом, а потом десятилетиями скитаться по тюрьмам и психушкам. Так он и умер одиноким”. Евдокия Шиканова помнит, как искали «скороходовские» ботинки, как выбирали место покрасивее на темном кладбище. Запомнила все приметы безымянной могилы: табличек больным не полагалось. Когда в Бурашево приехали эстонские поисковики, Евдокия Шиканова поначалу вмешиваться не стала. Потом все-таки дала совет: «Не там вы, родные, копаете. Ищите березы – слева и справа: а могила между». О тех же березах вспомнила и Ксения Гусева. Подходящий участок нашли. Обнаружилась могила. Последние вопросы сняла экспертиза ДНК. Останки быстро перевезли в Таллинн, где они были торжественно перезахоронены. Глава поселка Николай Панкратьев положил на стол партбилет и лишился должности. Где-то в высоких кабинетах сообразили: в Прибалтику повезли не просто забытого старичка, а символ эстонской государственности и независимости – и испугались последствий” [2].

Как уже доводилось писать автору, ввиду огромных сложностей с получением любой информации о деле Валленберга из российских архивов (а до 1989 г. из советских архивов вообще ничего нельзя было получить об этом деле), исследователи прибегали к методу исследования “параллельных дел”, имеющих определенные аналогии с делом Рауля Валленберга. Примерами таких “параллельных дел” являются дела Исайи Оггинса и Китти Харрис, о которых писал автор. Дело Константина Пятса также может быть отнесено к ним. Лес вокруг Бурашевской психбольницы: здесь нашли могилу Пятса

Константин Пятс, как и многие другие представители элиты прибалтийских республик после их аннексии, стал номерным заключенным и удерживался в тюрьме и психушке 17 лет, до самой смерти (Сталин был запаслив), в том числе более трех лет после смерти Сталина (в неприглядных ситуациях послесталинские вожди предпочитали поступать именно так).

Обнаружение его праха произошло исключительно благодаря деятельности эстонских активистов, которые воспользовались наступившей перестройкой и “наведались” в Бурашевскую психушку. Где искать – подсказали письма Пятса, попавшие на Запад в 70-е годы уже прошлого века.

И речи не было о доброй воле советского, уже перестроечного, руководства – оказавшие помощь эстонцам были наказаны (ну, нельзя было уже наказать по-сталински…).

Если бы не тот “десант” – до сих пор место захоронения Пятса было бы скрыто, как неизвестно и до сих пор место захоронения Карлиса Улманиса, президента Латвийской республики.

Евгений Перельройзен

ЛИТЕРАТУРА

• Тайна президента. Константин Пятс сотрудничал с Иосифом Сталиным. – https://www.stena.ee/blog/oldnarva/tajna-prezidenta-konstantin-pyats-sotrudnichal-s-iosifom-stalinym
• История Пятса: почему первый президент Эстонии умер в психбольнице под Тверью. – https://www.stena.ee/blog/oldnarva/istoriya-pyatsa-pochemu-pervyj-prezident-estonii-umer-v-psihbolnitse-pod-tveryu
• При первом президенте Пятсе в “Эстонии” отмечали праздник Великого Октября. – https://www.stena.ee/blog/pri-pervom-prezidente-pyatse-v-estonii-otmechali-prazdnik-velikogo-oktyabrya