2 июня в Таллинском административном суде пройдёт дело о закрытии Кейлаской основной школы, являвшейся единственным русскоязычным учебным заведением города. Интересы русских школьников Кейла будут отстаивать глава Попечительского совета школы Оксана Пост вместе с юристами Мстиславом Русаковым (НКО «Русская школа Эстонии») и Алланом Хантсомом. Против них – Кейлаская горуправа и нанятый ею бывший канцлер права Аллар Йыкс, прозванный журналистами «адвокатом КаПо» за его регулярные услуги по юридической защите Департамента полиции безопасности.

Слово составителю иска в защиту Кейлаской основной школы – известному защитнику русскоязычного образования в Эстонии Мстиславу Русакову, описавшему подробности этой истории на портале Dokole.

Предыстория

В январе 2018 года власти города Кейла подготовили решение о ликвидации единственной русской школы в городе. Причина, побудившая к этому, помимо свойственной местным властям русофобии, ещё и желание передать здание русской школы переполненной эстонское школе по соседству. Русские дети при этом переводились бы в эстонскую школу и расформировывались бы по эстонским классам. Против этих планов активно выступила директор школы Оксана Йыэ, а также попечительский совет школы, во главе с Оксаной Пост. За помощью школа обратилась в НКО «Русская школа Эстонии».

Наш предыдущий опыт по спасению русских школ в Муствеэ и Тарту подсказывал, что нужны какие-то силы, на которые можно было бы опереться. В случае с Муствеэ конструктивный диалог был налажен с мэром города и депутатами гороского собрания. В Тарту тоже можно было рассчитывать на отдельных представителей как исполнительной, так и законодательной власти в городе. Здесь же ситуация была крайне сложной. Инициатива о закрытии поступила от мэра города и подавляющее большинство городского собрания его поддерживало. Борьба за спасение русской школы в чём-то напоминала борьбу с ветреными мельницами. Но мы уже как врачи делаем что можем, по сформулированному ещё Марком Аврелием принципу «делай что должно — и пусть будь, что будет».

При отсутствии рычагов в структурах первой, второй и третьей власти, мы обратились к четвёртой – прессе. В 2018 году в Эстонии ещё были какие-то остатки свободной прессы. Что характерно, релизы «Русской школы Эстонии» шли уже мимо мейнстрима, но вот сообщения от попечительского совета принимались охотно. История получила широкую огласку. Достаточно сказать, что экстренно созванное общешкольное собрание приехала снимать Актуальная камера. В итоге городские власти вынуждены были дать задний ход и отказаться от своих планов, причём оправдывались тем, что решения ещё нет, и вообще у них даже и в мыслях не было закрывать русскую школу. Либо чудо, либо фокус, но школу мы отстояли, несмотря на всю изначальную безнадёжность ситуации. Основная заслуга при этом, помимо, конечно же, двух Оксан (директора школы и председателя попечительского совета), на прессе. Причём на самой что ни на есть мейнстримной.

Попытка № 2

Городские власти взяли тайм-аут и решили как следует подготовиться к следующей атаке на школу. Начали с того, что уволили с должности директора Оксану Йыэ и назначали на её место более покладистого человека. По сути, вместо директора назначили ликвидатора.

Второй раз уже максимально подсластили пилюлю и сделали привычный эстонский JOKK. По факту Кейлаская основная школа является региональной, в ней учатся дети со всего уезда, приезжая из тех посёлков, где русские школы уже закрыты. Для умерщвления школы естественным путём достаточно просто не принимать в неё иногородних детей, особенно с учётом того, что кто-то может и живёт в Кейла, но прописан, например, в Таллине. Если в первый класс приходят два ребёнка, то какая тут может быть школа? И это было первым шагом.

Городское собрание приняло решение о запрете приёма в школу иногородних детей. Можно было бы подождать лет пять пока школа умрёт сама, но националистический зуд заставлял городские власти действовать. Было подготовлено второе решение – уже о её закрытии. Проект был отправлен на согласование в попечительский совет школы. Попечительский совет высказался единогласно против. Но добрый эстонский JOKK был соблюдён – проект показан заинтересованной стороне, её мнение внимательно выслушано, а дальше уже можно поступать, как хочется и спокойно его проигнорировать.

В решении, в отличие от варианта 2018 года, были максимально и формально соблюдены все возможные политесы. Дети, которые уже учатся в школе, в случае необходимости продолжат учёбу на русском языке, в своих отдельных классах, со своими прежними учителями и даже в своём прежнем здании. То есть в их жизни изменится только вывеска на здании. Как долго продлится эта необходимость в решении, конечно же, не указано, но уже сейчас известно, что в прежнем здании они будут только один год. Потом детей переведут в новое здание, а потом и необходимость может исчезнуть и их просто расформируют по эстонским классам. Русских учителей соответственно уволят.

Именно так получилось, когда от русской школы Кейла отобрали гимназическую ступень, тоже обещали, что дети будут учиться, по крайней мере, 60/40, но через год просто расформировали по эстонским классам, в результате большинство русских детей так и не смогли окончить гимназию. Но это когда ещё будет. Суд не рассматривает гипотетические нарушения прав в будущем. Причём настолько не рассматривает, что даже не принимает жалобы в производство. В итоге пострадавшими оказались только те, кто пойдёт в этом году в первый класс, а таких, благодаря решению о запрете на приём иногородних, всего два человека.

Цензура

Итак, ситуация радикально отличается от той, что была в 2018 году. Тогда у нас был, как минимум, наш директор, и тогда в решении было меньше лжи о возможностях. К этому добавляется, что мэр тоже нашим не стал, как и городское собрание, из которого только две русские женщины проголосовали против ликвидации русской школы.

Но, казалось бы, «Дельфи» и «Постимеэс» на русском языке не перестали выходить, и опять-таки ERR весьма активно выдаёт новости на русском языке. По отработанной схеме начали рассылать пресс-релизы от попечительского совета школы в наши свободные, неподкупные и неполживые, но, на удивление, получили в ответ тотальный игнор. Или кто-то дал команду помалкивать, или же сами журналисты, и особенно русскоязычные главреды за год вырастили в себе такого маленького внутреннего цензора.

В итоге, пресса нам помогать не стала. Она помогла мэру города. В «Постимеэсе» дали простынь от мэра, в которой он рассказал, как теперь всё будет хорошо и как все счастливы, и внизу три строчки от Оксаны Пост, что она с этим не согласна. Титов пригласил его же в «Утренний кофе», внимательно-сочувственно ему кивал, особенно когда г-н Фельс пожаловался на плакат, на котором его сравнили с нацистом. Хорошо, что у нас ещё не начали, как в Латвии, сажать за то, что мы называем нацистов нацистами. Но донос в полицию г-н мэр всё же отправил. Оксану Пост Титов пригласить забыл. Ну, наверное, по рассеяности. Впрочем, понятно, что приглашает, по всей видимости, не он, а тот, кто дал команду помалкивать нашим свободным сми. В итоге школа, попечительскией совет и дети, оказалась предоставлены сами себе. Спасение утопающих дело рук самих утопающих.

В поисках жертвы

Про смелость и активность наших людей, за редким исключением, можно слагать легенды. Передо мной, как перед юристом, стояла задача оспорить два решения: первое – о запрете на приём в Кейласкую основную школу иногородних, второе – о закрытии Кейлаской основой школы. В первом случае нужны были иногородние дети, которые пойдут в первый класс в сентябре 2020 года. Во втором, Кейлаские дети, которые тоже пошли бы в первый класс Кейлаской основной школы в сентябре этого года. Это конечно в идеале, чтобы лишить суд всяческих оснований для отказа в принятии жалобы в производство. Но суд оказался заточен именно на идеальные кейсы. Причём, очевидно, что кто-то его на это заточил, как и наши свободные медиа, так как по прошлой судебной практике это не было препятствием.

Поэтому найти «правильную» жертву оказалось крайне непростой задачей. В результате даже, казалось бы, уже жалобы с подходящими подателями, отклонялись, потому что они в последний момент поменяли место регистрации. Самые ходовые отказы были в тех случаях, когда ребёнок уже учится. Ему как бы пообещали в случае необходимости продолжать обучение на русском языке. А раз так, то права его не нарушены. Другая история с дошкольниками — ну ребёнок же в школу ещё неизвестно когда пойдёт, значит его права тоже не нарушены. При этом срок обжалования 30 дней, и когда через несколько лет ребёнок пойдёт в школу, то срок оспаривания уже закончится. В итоге была принята одна жалоба от Оксаны Пост, чья дочь идёт в школу не в этом году, так хотя бы в следующем. Судья «сжалился».

Вот такой у нас сегодня получился «День защиты детей»… О юридических аспектах в следующий раз.

Мстислав Русаков

Продолжение следует...