Депутат Европарламента Яна Тоом продолжает посредством социальных сетей информировать своих сторонников о предпринимаемых ею усилиях по защите интересов лишенной вида на жительство в Эстонии Зои Палямар, известной в качестве одного из организаторов шествий «Бессмертного полка», который вляется проектом российских властей.

На этот раз Яна Тоом сообщила о госпитализации Палямар в больницу в Санкт-Петербурге в связи с приступом астмы, попутно обвинив Полицию безопасности в бесчеловечности, а также сообщила о том, что дальнейшие шаги в ситуации с Палямар будут обсуждаться на «утреннем совещании».

Сам факт употребления термина «совещание» указывает на тот размах, с которым Яна Тоом участвует в кейсе Палямар, действуя, по сути, не как политик, а как ангажированный общественный адвокат (но без допуска в зал суда), причем в который раз уже сосредотачиваясь на проблемах, возникших у человека, никогда не имевшего эстонского гражданства.

На выборах в Европарламент голосовать могут только эстонские граждане или постоянно проживающие в Эстонии граждане других стран ЕС, но, разумеется, никто не вправе оспаривать право Яны Тоом решать, на что ею был получен мандат от поддержавших ее избирателей. Однако тот портрет Зои Палямар, который Яна Тоом написала в рамках очередного своего эмоционального возгласа о произволе, содержит уж слишком очевидно вступающие в конфликт со здравым смыслом характеристики.

Слова о любви Палямар к Эстонии звучат абсурдно

Невозможно согласиться с провозглашением Яной Тоом ее «подзащитной» человеком, любящим Эстонию, но ставшей жертвой Полиции безопасности, в силу, мол, скудоумия своих сотрудников не способной допустить, что любовь к Эстонии возможна и при наличии не совпадающих с государственной политикой взглядов.

После 24 февраля 2022 года терпимость ко многим вещам пропала

В общедоступных источниках можно найти массу фотографий Зои Палямар, участвующей в «Бессмертных полках» и подобных акциях, с прикрепленными к ее одежде предметами ныне запрещенной в Эстонии символики, или следы ее деятельности в поддержку сепаратистских образований на востоке Украины, однако до начала полномасштабной российской агрессии эстонское государство никаких депортационных мер против нее не инициировало. Однако, как нетрудно догадаться, после 24 февраля 2022 года правила игры поменялись.

Полиция безопасности, сообщая о лишении вида на жительство Палямар, напомнила в июне, что КаПо «неоднократно публично объясняла, что использование в Эстонии действующих принципов демократического правового государства для поддержки направленной на сегрегацию политики России представляет собой явную угрозу безопасности», и пояснила, что вид на жительство Палямар аннулируется из «соображений безопасности», которые принимаются во внимание, если есть основания видеть «угрозу конституционному строю и предотвратить возможные преступления в будущем».

Такие формулировки позволяют предположить, что с Палямар велись предупредительные беседы, но она им не вняла. Яну Тоом же, кажется, больше всего в этой истории не устраивает, что высылки пророссийской активистки из Эстонии как таковой не было: решение о лишении Палямар вида на жительство было принято в тот момент, когда она находилась в России, при этом был введен для нее запрет на въезд в Эстонию, что помешало Палямар лично обжаловать решение в эстонском суде.

Основной упрек Яны Тоом к эстонскому государству в отношении ситуации с Палямар сводится к тому, что разбираться с ее делом нужно было в Эстонии, а не в России, и не «подкарауливать» момент ее отлучки в Санкт-Петербург.

Конечно, возникают вопросы к Зое Палямар, почему она, столь приверженная ценностям «русского мира», так сильно шокирована перспективой жизни в России, и даже говорит, что предпочла бы этой жизни жизнь в еще одной стране НАТО, Норвегии, где живет ее дочь. Однако возникающее в контексте таких наблюдений ехидство — или злорадство — не имеет никакой ценности в юридической плоскости этого дела, и совершенно ясно, что объективный суд должен не глумиться и не ерничать, а рассмотреть случай Палямар исключительно в канве соответствия принятых в отношении нее мер «букве закона».

Палямар становится с Чаулиным в один ряд

У находящейся в России Зои Палямар не отнимается возможность судиться с Полицией безопасности, однако все-таки трудно понять то рвение, с которым Яна Тоом оказывает этой женщине не только бытовую и юридическую, но и информационную поддержку, ставя эту деятельность чуть ли не в разряд своих главных приоритетов.

Ведь с огромной вероятностью можно предположить, что российский режим, российская пропаганда постараются использовать Палямар в своих целях; это никак не абстрактное оценочное суждение, а различение очень правдоподобной перспективы с учетом того, что соратник Палямар по проведению «Бессмертных полков» в Эстонии и тоже высланный из страны прокремлевский активист Сергей Чаулин был только что вытолкнут Россией аж на трибуну ООН. Яна Тоом возмущалась прежде и высылкой Чаулина, который теперь вещает на весь мир путинскую пропаганду.

Недавний арест в России признанного международным судом военным преступником Игоря Стрелкова-Гиркина побудил некоторых российских противников режима Путина (в том числе и Алексея Навального) назвать его политическим заключенным, лишенным свободы не за преступления, а за публичную критику в адрес Путина, Шойгу и российских генералов. Другие российские оппозиционеры были шокированы такой оказанной Стрелкову-Гиркину некоторыми антипутинистами честью, и обратили внимание на странность выбора объекта для заступничества.

С Яной Тоом и Зоей Палямар возникает немного похожая ситуация. Хочется верить, что депутат Европарламента все-таки имеет разные с Палямар политические взгляды, и защищает в ее лице все-таки не единомышленницу, но такое предположение не снимает вопрос о том, почему Тоом в данном случае действует скорее не как политик, а как адвокат, которому профессиональная этика не позволяет брезгливо отворачиваться от клиентов.

Выглядит довольно абсурдным, что Яна Тоом в совершенно добровольном порядке прилагает столько усилий, чтобы помочь нарастить юридический ресурс лицу, которое совершенно определенно понимало все сопутствующие его «активизму» риски, а оттого должно было бы готов позаботиться о себе в случае необходимости самостоятельно.

Разумеется, у Яны Тоом есть все возможности для подчеркивания, что она сражается не столько за Зою Палямар, сколько за то, чтобы в Эстонии соблюдались бы законы; но отчего-то частенько получается так, что в нуждающиеся в защите от предполагаемого беззакония жертвы евродепутатом снова определяются лица без гражданства эстонского государства и явно обслуживающие в Эстонии интересы другого государства, очевидным образом по отношению к Эстонии враждебного. Иногда даже возникает ощущение, наблюдая за деятельностью евродепутата, что граждане Эстонии, на голоса которых она вроде как тоже претендует, волнуют Тоом далеко не в первую очередь.

Тут можно вспомнить и сообщения о курировании Яной Тоом юридической поддержки высланного в Россию еще одного активиста «Бессмертного полка» Алексея Есакова, или, к примеру, ее комментарии на тему депортации из Эстонии российского пропагандиста Александра Корнилова.